Первым исходным положением для дальнейших рассуждений будет тезис о том, что сознание – это процесс, а не структура. Когда речь идет об индивидуальном сознании, имеется в виду процесс, возникающий в ходе коммуникации людей между собой, поскольку при отсутствии такой равностатусной коммуникации индивидуальное сознание вообще не возникает. Иными словами, индивидуальное сознание есть результат общественного бытия человека. С этой точки зрения, групповое или общественное сознание социума – более сложный процесс. Не будем углубляться в нюансы различий между групповым и общественным сознанием, это не имеет значения в контексте наших рассуждений, и в дальнейшем будем понимать под этим определением коллективную форму сознания, относящуюся к единой этносоциальной группе. Второй начальный тезис состоит в том, что культура тоже является процессом, а не структурой. Под культурой впредь будем понимать систему социальных ценностей, идей, идеалов и норм, вырабатываемых в рамках социума. Материальную культуру, общественное устройство и формы организации и упорядочения культуры отнесем к компетенции того, что обычно понимается под термином цивилизация. Существование материальной культуры вовсе не противоречит исходному положению о динамичной природе культуры. Напротив, оно только подтверждает его, поскольку известно, что материальные культурные артефакты вне своего естественного культурного процесса теряют всякий смысл, превращаясь, в лучшем случае, в мертвые музейные экспонаты. И, кроме того, так же как мысли отдельного человека воплощаются в его слова, поступки или творения, так и «мысли» общества, или, иными словами, идеи, воззрения и пр. находит свое выражение в материальной культуре. Структура общественного сознания подобна структуре индивидуального сознания и включает в себя коллективные Я, Оно и Сверх-Я. Роль коллективного бессознательного выполняют культурные архетипы Юнга. Функция коллективного Сверх-Я реализуется в императивах межобщественных поведенческих реакций, таких, например, как расовая, гендерная или религиозная толерантность. И, наконец, понимая культуру по аналогии с сознанием как процесс, мы можем заключить, что культура возникает и является ни чем иным как воплощением, реализацией или функцией группового сознания этносоциальной общности. Оно, это сознание, реализуется именно в виде того, что мы воспринимаем на персональном уровне как культуру этноса. Иными словами, культура и групповое общественное сознание тождественны. Именно поэтому они возникают и исчезают одновременно и функционируют и развиваются по одним законам. Наглядным подтверждением этого может служить хотя бы, например, тот факт, что одним из условий мощности культуры этносоциальной группы является ее численность. В такой системе отчета вполне естественной выглядит положение о том, что элементарной единицей культуры является отдельный индивидуум. Именно он хранит, распространяет в пространстве и передает во времени (по наследству) отдельные части культуры, к которой принадлежит. Все вместе это представляет собой поток культурной традиции, культурной памяти, группового или общественного сознания или, наконец, просто культуры. Получает объяснение и такое весьма неопределенное понятие как ментальность нации, которое теперь соотносится со вполне определенным представлением об образе мышления, поведения и действия этноса. Похожие взгляды на проблему ментальности как подобия культуры встречаются, например, в трудах русского литературоведа и культуролога Г.К.Косикова (1). Предлагаемый подход имеет, по крайней мере, несколько положительных следствий: 1.он позволяет снять огромное количество вопросов, отменить излишние положения и определения, что, в соответствии еще с установкой Оккама, является одним из критериев истинности. 2. он предоставляет возможность применения довольно хорошо проработанных на практике психоаналитических методов к исследованию проблем культуры. Весьма интересной представляется гипотетическая попытка провести классический психоанализ значительных групп людей, в идеале – целых этносов. Правда, как реализовать такой эксперимент непонятно. Хотя это позволило бы узнать много интересного, полезного и, главное, социально значимого для существования таких социумов. Ведь бессознательное группы индуцирует проявление общих актуальных проблем членов группы. А фиксация таких проблем – это уже шаг на пути к их решению. Фрейд указывал на три функции индивидуального Супер-Эго: этика, самонаблюдение и формирование моделей социального поведения. В качестве этики Супер-Эго направляет сознательную деятельность человека в русло интересов общества. Супер-Эго стремится усовершенствовать поведение человека в соответствии с культурой, законами, запретами, принятыми в обществе, т. е. с коллективным сознанием. В конечном счете, оно выступает как индивидуализированная общественная совесть. Попробуем применить этот подход к нашему тезису о тождественности группового сознания и культуры. Вопрос в том, что же выполняет функции Сверх-Я по отношению к культуре или, по крайней мере, в чем мы можем обнаружить его проявления? Ответ очевиден – это набор идеологических и моральных установок, разработанных, принятых и действующих в социуме для обеспечения его адекватного существования среди других аналогичных человеческих сообществ. Наглядным примером такой общественной установки может служить толерантность. Необходимость введения и утверждения этой новой поведенческой детерминанты вызывает массу дискуссий в обществе именно в силу своей неочевидности с точки зрения отдельной личности. Но если подняться на ступень выше, т.е. на уровень этнокультурных отношений, то все становится на свои места. На этом уровне этническая, религиозная или иная толерантность выполняет функции общественной этики социума, фактически навязанной ему со стороны сообщества других социумов, принуждая к определенному поведению, поскольку толерантность выработана именно как общественный механизм, регулирующий отношения крупных сообществ с разными принципами консолидации. Еще один пример относится к области идеологии. Отметим, что общество, обладающее развитой, обоснованной и общепринятой идеологической системой является: 1. более устойчивым относительно внешних и внутренних помех; 2. привлекательным для окружающих социумов. И то, и другое является следствием того, что идеология служит источником простого и удобного механизма формирования моделей поведения общества в целом. Особенно наглядно эта функция идеологии проявляется в кризисных ситуациях: в случае войны, серьезных экономических проблем, массовых стихийных бедствий и т.п., то есть в ситуациях, когда необходимы консолидированные действия всех членов общества для решения стоящих перед ним проблем. В этом случае, действуя по одной, общей для всех модели поведения, общество выступает как единое целое и, благодаря этому, добивается необходимых результатов. Примером могут служить результаты двух мировых войн с участием России. Если в первой из них страна потерпела унизительное поражение с потерей большого количества территорий и значительной контрибуцией, то во второй результат был прямо противоположный. А ведь времени между этими двумя войнами прошло совсем мало и многие из воевавших в первой мировой войне принимали участи е и во второй, а главный противник и союзники были, за небольшими исключениями, те же самые. Разница, несомненно, лежит в области массовой общественной идеологии, отсутствовавшей в 14-18 годах и позволившей поднять массы людей в 41-45 годах на фронтах и в тылу для достижения общей цели. Отметим, что не каждое общество можно охарактеризовать как обладающее и тем, и другим, особенно это касается идеологии. Вероятно, мы можем считать существование идеологии и общественной этики в социуме свидетельством его межобщественной социализации, или своеобразного общественного «взросления».
Итак, культурное Супер-Эго в социуме должно выполнять все те же функции, которые оно имеет относительно индивидуального сознания. Это означает, что Супер-Эго: 1. направляет процесс культуры на благо других этнокультурных сообществ; 2. корректирует поведение общества как единой системы относительно других культурно-социальных систем. Очевидно, что, формулируя вопрос таким способом, мы автоматически допускаем существование некоего пространства, в котором обитают и функционируют групповые или общественные сознания, или цивилизации. Что же соответствует этому допущению? Ответ известен – это ноосфера, существование которой было постулировано еще Тейяром де Шарденом и в дальнейшем развито многими мыслителями, например, В.И.Вернадским. Итак, мы установили, что культура, как процесс, тождественный групповому сознанию, дополняется коллективным бессознательным и коллективным Супер-Эго. Это дает нам основания рассматривать социум, по крайней мере, на уровне этноса, как систему, обладающую собственным индивидуальным сознанием, иными словами, как самостоятельную индивидуальность, условно назовем ее сверхличность. С точки зрения человека, в физиологическом смысле ее сознание рассредоточено, но при этом такая сверхличность представляет собой единое целое, или неперсонифицированную индивидуальность, наделенную особенными поведенческими реакциями и действующую по собственным и межобщественным законам. Таким образом, мы получаем описание состояния ноосферы как глобальной среды, в которой сосуществуют, взаимодействуют, рождаются, развиваются и погибают коллективные сознания разной степени сложности, отвечающие разным уровням организации человеческих групп, начиная от семьи и заканчивая этносоциальными системами, интерпретированными как индивидуальные структуры, наделенные сознанием. Особенности взаимодействия таких сверхличностей нам неизвестны и, скорее всего, эти особенности непознаваемы для людей, поскольку мы обладаем сознанием более низкого уровня. Хотя, в целом, полагаю, эти законы должны быть общими для всех разумных существ вне зависимости от их размеров и физической и физиологической сущности. Мы можем только пытаться фиксировать проявления этих отношений, воспринимая их как глобальные явления, происходящие по неведомым нам причинам. Например, начало Первой мировой войны до сих пор не получило никакого внятного и логического историко-социального объяснения. Одной из главных причин войны принято полагать повсеместное усиление националистических настроений. Правда, не совсем понятно, о каких националистических настроениях можно говорить применительно к многонациональным империям. А в остальном, обстановка в мире, как считалось и тогда и до сих пор, была самая благоприятная, мировая торговля достигла небывалых до сих пор объемов, повсеместно бурно развивались промышленность, транспорт, художественная культура и наука. Многонациональные европейские империи представлялись прочными, как никогда. Но практически внезапно, по «пустяковому» поводу началась массовая бойня, которая унесла около 20 миллионов жизней, перекроила геополитическую карту мира и, в результате, привела к исчезновению одних этносов и появлению множества других. К явлениям того же порядка мы можем отнести и, так называемую, пассионарность в теории этногенеза Л.Н.Гумилева, возникновение которой он связывал с неизвестным космическим излучением, внезапно облучающим узкие полосы на планете. В итоге в этих зонах резко возрастает пассионарность народов, проживающих там, и они или начинают мигрировать, или резко меняют свое отношение к соседям, или меняют род занятий и т.д. В рамках нашей парадигмы все эти события являются поведенческими реакциями сознания социумов уровня не ниже этноса на столкновения, конфликты или неопределенные акты коммуникации между ними. Таким образом, культура, как и человеческое сознание, не может возникнуть в голове одного человека. Она является результатом совместной общественной интеллектуальной и материальной деятельности группы людей, причем только в условиях столкновения или контакта с другой подобной по численности группой вне зависимости от размеров социума. Схожие взгляды развиваются в работах В.С,Библера, М.М.Бахтина и Ю.Н.Давыдова, рассматривающих эту проблему более с метафизических позиций. Так, М.М. Бахтин писал: “Внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражается в каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность, отвлеченный от границ, он теряет почву и умирает” (2). Указание на границы, как область возникновения и существования культуры, полностью соответствует развиваемому нами представлению о культуре как коллективном сознании, формирующемся в ходе актов групповой коммуникации.
1. Г.К. Косиков, Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы. - В кн.: “Методологические проблемы филологических наук. Литературоведение и фольклористика”, М., 1987 2. М. Бахтин, Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет, М., 1975 3. Ю.Н. Давыдов, Культура - природа - традиция. - В кн.: “Традиция в истории культуры”, М., 1978