Если бы он не был этим старым ветераном, одним из самых великих, самых богатых и самых беспокойных рассказчиков и своего времени, и всех времен, то не осталось бы воспоминаний об аде, перенесенном той ужасной и уязвимой, изнуренной и свирепой армией. Не осталось бы следов страданий неизвестного солдата удачи и бесчисленных славных или трагических человеческих жизней, липкого и смертельного объятия сельвы и дорог, нравоучительного шепота людей, собравшихся вокруг лагерного костра, солдат, сошедших с ума от одиночества, лихорадочного честолюбия или страха, которые грабят и убивают «как будто они были в земле мавров», и индейцев, которые отвечают с непостижимой свирепостью на то разрушение, которое прибывает к ним из Кастилии. «Мы просили Бога, чтобы он избавил нас от такой жестокой смерти». Бернал – это охранник уже потерянной памяти, один из тех плохо известных людей, которые и делали историю:

Буквами из золота должны были быть написаны их имена, так как они

умерли такой ужасной смертью из-за того, что служили Господу и 

его Величеству, несли свет тем, кто жил во тьме,  а заодно добывали

богатства, которого ищут все люди.

В конце "Истинной Истории завоевания Новой Испании", которая ставит имя Бернала и его товарищей на то место, которое им соответствовало, каждый вспомнит вопрос, который терзает Хорхе Манрике в строфах на смерть его отца. Чем были для всех те, кто прежде наполнили мир его славой? Тот элегический вздох, который слышится для  всего кастильского XV века. «Что было сделано для короля Дона Хуана? / Инфант Арагона, / что было сделано?» Возможно, ничего?

Столько превосходных герцогов,

столько маркизов и графов, и баронов,

которых мы видели такими могущественными,

спросил я, Смерть, где ты прячешь их

и скрываешь?

По свидетельству хронистов, когда маркиз Ломбей сообщал Карлосу V о смерти в битве Гарсилазо Веги, внука Католических Королей, то произнес он эти слова тихим голосом, которым старался скрыть свои эмоции. Вот эти слова христианина и друга: «Бог хранит в своем краю такого славного рыцаря». Мы не знаем, может, подобная мысль помутила разум Изабеллы Католической после гибели Хорхе Манрике. Пулгар рассказал о его последнем сражении при взятии замка Гарси Муньоса так: «Он отразил множество ударов, и умер, сражаясь около ворот замка», ничего не упоминает по этому поводу. Что нам известно, так это то, что в итоге род Католических Королей ослаб и в том числе из-за преждевременной смерти по разным причинам инфантов Хуана, Изабеллы и принца  Мигеля.

Спустя годы, когда королева закроет глаза в мир, в 1504 г., по прихоти судьбы испанская корона взяла курс на Фландрию, где бургундский принц Карлос, которого Изабелла никогда не видела, вырос весьма далеким от принципов правления его отца Фелипе.

Для Испании началась новая эпоха. Позади остались века Реконкисты и раздробленность полуостровных королевств. Европа склоняется перед аргументами испанской гвардии и Америка демонстрирует истинные размеры подвига Колумба. Америка, мираж, который вырывает из Эстремадуры Эрнана Кортеса и Франсиско Писарро, Педро де Вальдивиа и многих, многих других. Америка как синоним безграничности: огромные незаселенные и безымянные просторы, берега, глядящие на Азию и Океанию, цивилизации, которые не знали ни христианства, ни песен Гомера. Любые формы неограниченного.